У обоих Планаров 50/1.7 и 50/1.4 бочкообразная дисторсия при съемке с минимальной дистанции (60 и 45 см, достигаемый масштаб изображения 1:6.6 и 1:9.6 соответственно) по результатам тестов журнала “Popular Photography” является слабозаметной (№№5 и 9 за 1991 г.). При этом у модели 50/1.7 дисторсия оценена “лучше, чем средняя для этого типа объективов”. При этом дисторсия при съемке со стандартной дистанции составляет у Planar 50/1.7 и 50/1.4 1.1% и 1.4% соответственно. По своему восприятию могу сказать, что дисторсия в 1.1% является уже весьма заметной, но еще не сильно влияет на визуальное восприятие картинки содержащей прямые линии вдоль сторон кадра (это 2.2% в кгловом измерении и отклонение прямых линий от истинного направления всего на 17-18 угловых минут).

Контрастность. Контрастность создаваемого объективом изображения очень хорошая. Контраст остается хорошим до размера увеличения 50 х 75 см (сильнее разгонять не пробовал). При открытой диафрагме и контрастном освещении разница с сюжетом снятом при рассеянном освещении небольшая. При открытой диафрагме и рассеянном слабом освещении качество изображения остается высоким. Контраст сюжетов снятых в перед закатом в пасмурную погоду (плёнка 100 ед., выдержка 1/60, диафрагма от 1.5 до 2.8) воспринимается нормальным. Контраст изображения снятого при диафрагме 1.5 ниже, чем при диафрагме 2.8, но не на много. Контраст при 2.8 не намного ниже контраста сюжета снятого с диафрагмой 8.

Цветопередача. При съёмке на цветную плёнку заметен приятный тепловатый оттенок, который скрашивает синюшность теней. Формула цветности “Эры” 12-0-2 (у однопросветленного Гелиоса 44М-4 10-0-1.5, у МС Зенитара 50/1.9 11-0-0). Наиболее близок к “Эре” по цветопередаче красногорский МС Зенитар-фишай 16/2.8 (12-0-1), для которого свойственна слегка утепленная цветопередача. Утепление картинки, создаваемой “Эрой”, особенно чувствуется при съемке под открытым небом в плохую погоду: сюжеты выглядят привлекательно. Утеплённая цветопередача объектива ни коим образом не режет глаз.

Эффект утепления близок к действию слабо розовых цветокорректирующих фильтров Skylight или Kodak 81 В (+27 майред), которые рекомендуется использовать при съёмке людей под открытым небом на слайд. Впечатление от фотографий, сделанных в ненастье, было таким, как если бы они были сняты в прекрасную погоду, когда яркое солнце на минутку спряталось за просвечивающее облачко.

Коэффициент светорассеяния для “Эры-6М” остался неизвестен. Коэффициент светопропускания – 0.83 (из справочника). Для сравнения приводим коэффициенты светопропускания некоторых массово выпускавшихся на КМЗ штатных объективов: Индустар 50-2 – 0.80; Зенитар 50/1.7 (не МС) – 0.82, Гелиос 44-2 (58/2) – 0.82; Гелиос 44М -4 (58/2) – 0.85; МС Зенитар 50/1.9 – 0.9; Юпитер -8(50/2, для Зоркого) – 0.81 (В. Федай, “Фотография’, 1 9-10, 1992). У современных объективов японского производства коэффициент светорассеяния составляет 0.88 – 0.95 , а коэффициент светопропускания – 1-1.5%. Коэффициент светорассеяния у значительного количества моделей отечественной оптики превышает 2%.

Пластичность создаваемого изображения. Ширина и характер светотональных цветовых переходов продуцируемых “Эрой – 6” можно охарактеризовать как очень хорошие. Передача полутонов прекрасна и похоже, что объектив передает практически всё, что может передать заряженная плёнка. Это качество объектива дополняется и качеством проработки деталей в тенях.

Проработка деталей в тенях. “Эра-б” отлично вытягивает детали в тенях. Тени выглядят весьма прозрачными, что похоже на проработку теней объективами Zuiko (Olimpus). Примером съёмки с перепадом освещённости в б ступеней диафрагмы и качественной проработкой теней может служить сюжет со скульптурной группой у главного здания МГУ (рис. 4) и это же изваяние снятое против света (рис. 5). В первом случае тени прозрачны и в них видны все детали. Во втором – в глухой тени всё равно видны многие детали. Это высокий показатель проработки оптикой деталей в тенях.

Бликообразование и светорассеяние. При съёмке бликующих металлических поверхностей освещённых яркими лампами светорассеяние очень мало и металл передаётся хорошо (рис. 6). Съёмка блестящих железок на ярком солнце не проводилась, нов этом случае, из-за плохого чернения объектива, результат может быть хуже.

При съемке “Эрой-6” против света проблемы возникают с того момента, когда ось объектива образует с направлением на яркое солнце угол 45 гр. и меньше. В видоискателе возникают сильные блики и светорассеяние, общая засветка и помутнение, которые несколько ослабевают при диафрагме 8-16, но не пропадают. При использовании бленды, равной по длине фокусному расстоянию объектива (бленда по длине должна быть равна значению фокусного расстояния) значение критического угла между оптической осью объектива и направлением на источник света несколько сокращается.

При положении не закрытого облаками солнца, как у края кадра, так и недалеко за его пределами, в видоискателе отчетливо видны два крупных переотражения диафрагмы сиреневого цвета, а также дугообразная засветка блика о поверхности линзы в нижней части кадра (рис. 7). Контрастность изображения сильно снижается и предметы окутываются дымкой. Диафрагмирование не спасает.

Один кадр просто испорчен косым встречным лучом света пересекающим кадр по диагонали (рис. 8). При этом, внутри изображения луча, занимающего четвертую часть кадра, произошло спектральное разложение света, что придало своеобразную эмоциональную окраску изображению. Это даже можно выдать за особый творческий прием. Тем не менее, в кадре за пределами зоны “летающих тарелок” изображение достаточно хорошо различимо, хотя его контраст сильно понижен. Ряд объективов японского производства при съемке против прямого солнечного света демонстрирует более слабые результаты.

При попытке навести камеру на солнце, солнечный диск увидеть не удалось даже при сильном диафрагмировании. Я увидел в видоискателе что-то напоминающее ядерную вспышку. Картина в видоискателе была еще хуже, чем у МС “Мир- 20” 20/3.5 при съёмке солнца. Тем не менее я снял 2 кадра с солнцем в середине кадра (рис. 9).

Результат съемки “Эрой-6” солнца в центре кадра получился лучше, чем при съемке с солнцем в углу кадра (рис. 7 и 8). На мой взгляд, такой результат свидетельствует о том, что при отклонении от оси объектива солнечный луч сильнее рассеивается не самим оптическим стеклом без многослойного просветления и диафрагмой, а металлическими поверхностями оптического блока и торцами линз. Съёмка против света, когда солнечный диск был закрыт скульптурой (рис. 5), показала хорошую проработку контуров скульптуры и весьма малое светорассеяние.

О чём это говорит? О высоком качестве расчёта оптической схемы, если такая резкость и такое качество в сложнейших световых условиях достигается без просветления линз. Мне как-то попался объектив Nikkor 20/2.8, у которого было сильно повреждено многослойное просветление. Было впечатление, что фотографии сделаны объективом из бутылочного стекла. Блики и сильное светорассеяние при съёмках во встречном свете – результат отвратительного чернения внутренних поверхностей изделия.

Для сравнения: Мир-24 (35/2) при полностью открытой диафрагме позволяет увидеть солнечный диск в видоискателе, отсеченный от лучей короны.

Бликозащищённость объектива Micro-Nikkor 55/2.8 заметно хуже, чем у Мир-24. Более высокое внутренне светорассеяние этого макрика не позволяет четко увидеть диск солнца, но диск все же виден. Картинка видимая в видоискателе при взгляде на солнце через объектив МС Мир-20 (20/3.5) мутная и испещренная радиально расходящимися размытыми солнечными лучами.

Съёмка “Эрой” против света, когда источник света расположен под углом более 45 гр. к оптической оси, или когда солнце заслонено стеной, облаком, не вызывает затруднений. Качество изображения очень хорошее. Контуры получаются чёткими – никакого “мыла”. Различима масса оттенков чёрного и серого внутри объектов снятых в контровом свете.
Передача зон нерезкости (бо-кё). Переход, как передней, так и задней зоны нерезкости плавный и постепенный. Изображение нерезких предметов не вызывает дискомфорта и не мешает восприятию сюжета. Я бы рискнул заявить, что характер передачи нерезкости очень приятный, и может даже лучше, чем у Nikkor 50/1.4. Особенностью объектива, в отличие от объективов Planar 50 мм, является небольшая степень ра.змывания нерезких предметов, в связи с чем они продолжают оставаться узнаваемыми. Кирпичная стена или прутья железной арматуры, попавшие на близкий задний план фотографии, будут узнаны. Но если фотографируемый предмет расположен в 2-3 м, то на удаленном заднем плане (10-15 м) контуры предметов пастельно растекаются – кирпичная кладка в 15 м позади от бронзового динозавра (рис. 9). При этом, степень размытия предметов вне зоны резкости у “Эры” больше, чем у лейковского Summicron 50/2, и много больше, чем у Pancolar 50/1.8 (производства ГДР).

У ранних серий Summicron-М 50/2 (конкретнее, год эдак 1964) передняя зона нерезкости и переход к ней весьма неприятны – рваное клочковатое и мутное изображение. Особенно это ощущается, когда в зону передней нерезкости попадает часть фотографируемого объекта, составляющего композиционный центр. Напротив, у “Эры” зона передней нерезкости и переход к ней постепенный, а вид нерезких предметов переднего плана не вызывает отвращения (это мнение может быть субъективным, но большая часть фотографов сочли такой характер нерезкости приятным).

При съёмке ветвей деревьев на открытой диафрагме в зоне нерезкости наблюдается отчётливое удвоение контуров и ветки видятся сдвоенными (рис. 10), что отмечается и у Ai-S Nikkor 50/1.4 на открытой дырке.

На открытой диафрагме блестящие предметы, находящиеся в зоне нерезкости тоже слегка “двоят” – окружены небольшой каймой более высокой яркости. Но этот эффект выражен несравненно слабее чем у Гелиос-44 (58/2), или гедэеровского Flektogon (35/2.8). При f2 ситуация с удвоением контуров заметно улучшается, но по краям кадра все-же воспроизводятся сдвоенными контурами (рис. 1.1 и рис. 12).

Справедливым будет по отношению к разработчикам объектива отметить, что ярко освещенные участки в кадре (лампы уличного освещения, яркое небо между листьев, блестящие поверхности) не дают геометрически правильных многоугольников. Но “бо-кё” Эры-6 хуже, чем у Планаров и современных Суммикронов.
Виньетирование. Малозаметно даже при f= 1.5.

Съемка с минимальной дистанции фокусировки. Эра – 6, установленная на Pentax Spotmatic SP-II, с установленной минимальной дистанции съёмки (50 см) рисует на фокусировочном экране прямоугольник 27 х 18 см. Реальная измеренная минимальная дистанция съёмки составила 49-49.2 см. При этом масштаб изображения составляет 1: 7.5. Объектив дает заметную бочкообразную дисторсию, такую же как и при съёмке с дистанции 5 м.

Возможности использования для макросъёмки. Степень падения резкости к краям кадра при полностью открытой диафрагме впечатляет. При тестовой съемке автобусного талончика (масштаб 1: 1.3) резкими остаются менее 50% поля кадра – на поверхности билета располагается чёрная энтомологическая булавка, остриё которой облегчало наводку на резкость (рис. 13). Видимо, это связано с большой кривизной плоскости резкости, в отличие от Summicron 50/2.

Макросъемка “Эрой” возможна только при диафрагмировании до значений 11-16. Даже при f= 16 резкость изображения от центра к краям сильно убывает (рис. 14). Если нужно передать прямые линии без искажений, то лучше использовать 50-60% центральной части кадра из-за бочечной дисторсии, усиливающейся к краям кадра. Дисторсия составляет 3.1 % (в синосуидальном значении- 6.2%, а угол отклонения направления прямых линий равен 1°50’ – искажение линейки по длинной стороне кадра (рис. 14). Макросъёмка “Индустаром-61 л/з” будет всё равно качественнее, с высокой резкостью по фотографии представлен тот же талон снятый при f=16 (рис. 15). для макросъёмки “Эра” малопригодна.

Ночная съемка. Объектив хорошо держит ночного света (рис. 16). Бликов на фотографиях нет. Хорошо различимы детали в полумраке.

Портретная съемка. Я не стал бы рисковать, используя объектив для крупноплановой портретной съемки, при выполнении ответственного заказа. А при поясном портрете качество изображения будет находиться в соответствии с отмеченными высокими степенями пластичности, передачи деталей в тенях, микроконтрастом и резкостью. При съемке поплечного портрета влияние бочечной дисторсии может быть уже заметно. При более тесной компоновке портрета искажения пропорций лица велики и такой портрет мог порадовать разве что человека с очень худым лицом.

Общая характеристика объектива.

При всех отмеченных недостатках (невозможность качественной съемки с включением в кадр солнцем или под встречным углом к свету менее 45 гр, заметная бочечная дисторсия даже при съемке с 5 м) объектив можно оценить как очень хороший. даже при том, что для макросъёмки и технических работ он малопригоден. Его несомненные достоинства – высокое разрешение (возможность сверхувеличений начиная с диафрагмы 2.8), высокая пластичность создаваемого изображения, при весьма приличном уровне контраста, и очень приличный рисунок в зонах нерезкости. При плохом чернении “внутренностей” объектив очень резкий. В отношении передачи зон нерезкости он лучше Nikkor 50/1.4 и, в особенности, резьбового Super Takumar (Репах) 50/1.4. Трудность расчёта оптической схемы состоит в том, чтобы при высоком значении контраста обеспечить пластичность изображения, или при достижении пластичности сохранить высокий контраст.

“Эра-6” уступает Аi-S Nikkor 50/1.4 в контрасте, но не уступает в резкости и пластичности изображения. Уступает “Эра” и Zuiko 50/1 .4 в контрасте и резкости при f=2.8, но на открытой дырке разница в резкости не велика. Мог бы у “Эры” контраст быть и повыше… Хороша “Эра”, но это не “Planar” и не “Summicron”. Но всё же, это объектив для художника.

Этому бы объективу достойное чернение и многослойное просветление… Но, … ‘история не терпит сослагательного наклонения”. В целом, объектив создает высокохудожественное изображение с плавным уходом в переднюю и заднюю зоны нерезкости, хорошо разделяет полутона и детали в тенях при нормальном контрасте изображения. Резкостные свойства таковы, что начиная со значения диафрагмы 2.8 обеспечивает высокое качество изображения в увеличении с цветных негативов, даже снятых при неблагоприятных световых условиях, до размера 50 х 75 см. Оптимальная диафрагма неизвестна, но должно быть 8, так как кривизна плоскости резкости велика (у МС Zuiko 50/1.4 оптимальная диафрагма 2.8 – разрешение 72/60 пар лии/мм; у Summicron М 50/1.4 разрешение при диафрагме 2.8 – 72/33 пар (оптимум на f=8 из-за большой кривизны плоскости резкости: разрешение 72/54 пар).

“Эра-6М” производилась на Красногорском заводе во второй половине 70-х- 80-х гг. В. Федай (“Фотография”, 1992) указывает, что “Эра-6” “выпускалась в небольших количествах”, “но в серийное производство не пошла”, хотя “отличалась высокими оптическими характеристиками” и упомянута вместе с другими редкими штатными объективами, охарактеризованными тем же положительным эпитетом: Индустар-61М (52/2.8, с прыгающей диафрагмой), и Гелиос-97М (50/2). Производство “Эры” было ограничено всего несколькими малыми партиями по сотне штук. Предположительно общее количество объективов Эра-6, изготовленных на КМЗ, составляет несколько сот экземпляров. Согласно заводскому номеру протестированный объектив “Эра-6” был 74-м по счёту, из изготовленных в 1980г. Их производство было прекращено, скорее всего, в связи с нерентабельностью. Себестоимость изготовления такой оптической схемы составляла никак не меньше нескольких сот рублей. При этом отпускная цена назначенная “сверху” Комитетом по ценам составляла, что-то рублей 150, или около того.

Подобная участь постигла камеры “Алмаз”. Оптовая цена Алмаза-103 была определена сверху в 230 руб., “плановая себестоимость” в 224 руб. Реальная себестоимость камеры в 1984 г. составляла 669 руб. С 1 января 1989 г. ЛОМО, где Алмаз выпускался, перешел на самофинансирование, и история создания советской профессиональной камеры закончилась (см. стр. 41, Советское фото, №7, 1988).

Производство опытных партий объектива “Эра-6” не стало началом производства современной светосильной оптики к зеркалкам в России. Этого не случилось ни 80-е, ни в 90- е годы. Небольшие партии МС Зенитаров 50/1.4 и 85/1.4 (сам видел) промелькнули фантомом в начале 90-х на полках магазина “Юпитер’ и канули в историю. “Эра-6” была их предшественницей, “Эра” ставшая легендой, но не ставшая эпохой. А жаль… Протестированный экземпляр я купил и пользуюсь им с большим удовольствием.

© Алекс Лавров
© “ФотоКурьер” №6 (37) 2002г.